О чём зареченцы спросили Путина

30 июня в 18-й раз состоялась Прямая линия с Владимиром Путиным. В общей сложности число обращений к президенту составило около 2,3 миллионов. Среди них были и обращения зареченцев. Какие темы волновали жителей нашего города?

Алёна АРХИПОВА

В прошлом году из-за пандемии коронавируса отдельную Прямую линию Кремль проводить не стал. Однако нынешнее мероприятие было высокотехнологичным: впервые граждане смогли задать вопросы с помощью специального приложения для смартфонов, которое позволило им выйти на прямую видеосвязь с главой государства непосредственно во время эфира. Кроме того, обращения традиционно принимались через сайт, смс-сообщениями и по телефону.

Прямая линия с Путиным в 2021 году длилась 3 часа 42 минуты, за это время глава государства ответил на 68 вопросов. Всего поступило около 2,3 миллионов обращений. Для сравнения, в 2019 году в адрес президента поступило порядка 2 миллионов вопросов, тогда Владимир Путин за 4 часа 8 минут затронул 81 проблему.

Главными темами разговора с президентом в 2021 году стали вакцинация, рост цен, социальные выплаты, газификация. Путин также ответил на вопрос о своей прививке и о том, как он видит процесс передачи власти.

Наш опрос, запущенный на социальной страничке «Зареченской Ярмарки» «ВКонтакте», показал, что зареченцы тоже проявили интерес к Прямой линии. По данным на 8 июля, 10 зареченцев сообщили, что задали свой вопрос президенту. Двух жителей города нам удалось отыскать и узнать, о чём же они спрашивали главу государства.

- Я задала свой вопрос президенту ещё 24 июня по СМС, - рассказывает 57-летняя жительница Заречного. – Он касался закона «О детях войны». Речь идёт о жителях СССР, которые родились в период с 1928 по 1945 годы и на чьё детство выпали тяжелейшие годы Великой Отечественной. Как раз эта категория почти везде в России до сих пор остаётся незащищённой. Дело в том, что одноимённый законопроект так и не был принят на уровне федерации. Из интернета знаю, что работают только областные законы в нескольких регионах и в самой столице. Например, в Москве и Ленинградской области жители в статусе «дети войны» получают до 1700 рублей ежемесячно. Причём выплата имеет беззаявительный характер. В Свердловской области несколько лет назад люди получали разовые выплаты, но на этом всё.

- Президенту я задала такой вопрос: «Какие выплаты положены детям войны?». Но сейчас-то уже понимаю, что нужно было задавать вопрос на противопоставлении Москва – периферия. И тем не менее, мне тут же перезвонили. Спросили, как меня зовут, где я живу. Также я описала ситуацию своей мамы 1937-го года рождения. Во время войны ей было 4 года, она жила с мамой на оккупированной территории – нынешняя Псковская область. Эта деревня, как и районное поселение, сейчас вымирает – подтверждений и доказательств, что мама там жила, не уже найти. Я пояснила, что она никаких выплат, как дитя войны, не получает.

Меня выслушали и обещали перезвонить. Если честно, сомневалась, однако на следующий день мне перезвонили. Говорила женщина уже из Екатеринбурга. Из какой она организации была, я так и не поняла. Дама настоятельно приглашала меня и маму приехать в офис на улицу Белинского, обещала, что запишет на удобное время. На мой довод о том, что в Свердловской области этот закон всё равно не действует, парировала: «Меньше интернет читайте».

Посидела я, подумала и решила, что ехать в Екатеринбург на эту встречу мне смысла нет. Мама уже старенькая. Дорогу не выдержит. А потратить 500 рублей для того, чтобы услышать, что в ЗакСо в который раз отвергли данный проект, и что такая-то партия будет его снова продвигать, мне не хочется…

Предприниматель Юлия Рязанова направила президенту целых три, на её взгляд, острых вопроса. Обращалась через сайт «Прямой линии»:

- Первый мой вопрос был о недостаточном финансировании первичного звена системы здравоохранения малых городов присутствия Госкорпорации «Росатом». Второй вопрос по вырубке леса. Не секрет, что она сейчас идёт масштабно - лес продаётся, вывозится, причём законно. Якобы. Третий вопрос был по бездомным животным. Считаю, это проблема федерального масштаба. Волонтёры работают на износ. Закон об ответственности за жестокое обращение с животными по факту не работает. Я даже предложила перенять европейский опыт.

В отличие от нашей первой героини, реакции ни на один из своих вопросов Юлия не получила.

- Вполне ожидаемо, ведь Путину было адресовано более двух миллионов обращений, - не расстраивается зареченка. - Я просто надеюсь, что мои станут каплей в океане подобных, которые в виде чётко обозначенных проблем всё равно дойдут до президента. Хотя по медицине, думаю, обращение довольно уникально. Я всё равно продолжу поднимать этот вопрос через Росатом, через Госдуму. У меня есть конкретное предложение по изменению ситуации. Буду, как незамолкающий колокольчик. Верю, что когда-нибудь меня услышат.

Мы в свою очередь надеемся, что оптимизм неравнодушных зареченцев когда-нибудь оправдается. В конце концов, «Прямая линия с Владимиров Путиным» – мероприятие ежегодное.

Версия для печати