Бессонница

Светлана ТИЩЕНКО

.

А потом ночь кончилась. И утро наступило гладкой розовой пяткой на мою бессонницу. Я открыла окно. Бледная луна запуталась в ветвях старого дерева и висела, не шевелясь. За спиной звякнула чашка. «Кот,» - подумала я.

- Точно, - раздалось сзади. Кот сидел на столе и нагло на меня пялился.

- А ну, брысь, - лениво махнула я на него.

- Сама брысь. Не спит и другим не даёт, - Кот поднял лапу и почесал за ухом. Всё так же, не сводя с меня голубых глаз.

- У меня бессонница.

- Ага! И муки творчества, - съехидничал Кот. - Бездарь.

- Нет, у меня горе. Я потеряла любовь, - сказала я Коту.

- Любовь не чемодан, её нельзя потерять, - невозмутимо заметил Кот и выгнул спину.

- Что ты понимаешь, животное! В любви и в чемоданах, - мне стало смешно.

- Ну да, меня ж кастрировали, что я теперь могу понимать в любви, - Кот ухмыльнулся.

- Ты, да как ты… - я не знала, что ответить от возмущения.

- Без - дарь, - повторил он. Ты - бездарь, а я Кот. Ты даже имени мне не придумала. Ты подумала, каково мне жить уже три года без имени?

- Давай я назову тебя Пашкой? - робко предложила я.

- Нет уж, премного благодарен. Только имени твоего бывшего мне не хватало. Я лучше «Котом» останусь, чем «этим мерзавцем», - Кот забавно скривил морду. Интересно, я говорила Пашке, что он мерзавец, с таким же выражением лица?

- Так ты подслушивал?

- Нет, я из деликатности на балкон вышел. Покурить, - Кот наклонился к пепельнице, сморщил нос и фыркнул - Фу, гадость! Развела тут… - он повернулся, поддел лапой дверцу буфета, оттуда посыпался всякий хлам.

- Ну вот скажи, зачем тебе это? Давно на свалку пора отправить, - он пнул лапой какой-то шарик, и тот, звеня и переливаясь радужной бензиновой пленкой, укатился под стол.

- Мне это дорого. Это всё осталось от него. Смотри, это мы мечтали поехать на море, - я пошевелила пальцами запылившиеся осколки стекла, - а это мы планировали переехать в новый дом. Это - его чувство ответственности. А это - его нежность, - я сидела на полу и перебирала выкатившиеся из буфета цветные горошины.

Среди них я нашла и много своего: гордость, веру, желание жить. Талант мы с Котом вытащили, отчистили от пыли и поставили на подоконник. Когда до него дотянулся солнечный луч, я увидела, что он нежно-розового цвета, а не тёмно-фиолетовый, как мне казалось раньше.

- Пошли спать, - зевнул Кот, - статью завтра допишешь.

Я накрылась одеялом. Кот улегся в ногах, пихнув меня задом, чтобы подвинулась. За окном вдалеке звенели первые трамваи.

Версия для печати