Непростые отцы и сложные дети

Непростые отцы и сложные дети  

Детский полицейский Алёна Соколова рассказала о своих подопечных и современных угрозах. Часть вторая.

Юлия ВИШНЯКОВА

В этом году Служба по делам несовершеннолетних (ПДН) отмечает 90 лет с момента своего основания. И это отличный повод поговорить о том, как меняются дети, становится ли меньше неблагополучных семей и от каких опасностей сегодня важно уберечь молодое поколение.

ПДН занимается детьми, которые совершили преступления и правонарушения, а также родителями, которые не справляются со своими обязанностями по воспитанию и содержанию ребенка. Продолжаем наш разговор с инспектором по делам несовершеннолетних МО МВД России «Заречный» капитаном полиции Алёной Михайловной Соколовой.

А как обстоят дела с неблагополучными семьями, в которых воспитываются несовершеннолетние?

- Здесь всё стабильно. На контроле у нас 17 таких семей. И это не сельская территория, в основном наши подопечные проживают в самом Заречном. Когда пришла работать в ПДН, то нас было три инспектора и было три административных участка. Мне как раз досталась вся сельская территория и нечетная сторона улицы Ленинградской. И в то время семей у меня было много. Сейчас на контроле лишь одна семья с сельской территории. Есть семьи, с которыми познакомились лет 10 назад и на учёт их ставим периодически. Так в одной семье, которая, как я говорю, жить без нас не может, растут трое детей. Родители пьют и дерутся между собой. Только возьмемся за них, вытянем их из ямы, снимем с учета, как они опять берутся за старое. Старший с ними уже не живет, средний учится в кадетской школе не в Заречном, а младшему 10 лет, и он пьянки родителей регулярно наблюдает. В декабре прошлого года я этого ребенка из семьи забирала и помещала в социальный центр в Рефтинском. И страшно то, что ребенок не хотел домой, потому что мама была в состоянии сильного алкогольного опьянения. Когда с участковым везли его обратно, он переживал: «А вы меня домой везете? Давайте я у вас поживу». Пока ребенок находился в центре, мать в очередной раз прошла курс лечения. Ребенка ей вернули лишь 10 марта. С учета семью не снимаем. Думаю, если опять начнутся запои, будем выходить на лишение родительских прав.

В чем заключается работа с такими семьями?

- Семьи, как и подростков, стоящих на учете, мы должны проверять не менее 1 раза в месяц и проводить профилактическую работу. Фактически получается чаще, потому что регулярно с органами опеки и центром «Забота» устраиваем рейды по таким семьям. Когда пришла на работу в 2008 году, то профилактические визиты были предсказуемы и лишены внезапности. Помню, что со специалистом из Центра семьи мы выезжали на проверки по средам, так как только в этот день машина была свободна. К нашему приезду родители готовились: встречали нас чистые и трезвые. Только уезжали, начинался гудёшь. Один раз приехали не в среду, а в какой-то другой день, и не после обеда, как обычно, а с утра. И вот открывает нам дверь пьяненький отец семейства и с удивлением спрашивает: «А почему это вы сейчас приехали?».

Сейчас же наши визиты не так предсказуемы. Бывают профилактические мероприятия, во время которых мы выезжаем и в вечернее время, когда нас совсем не ждут. Мнение про то, что в Заречные семьи благополучней, чем на селе - это миф. Иногда в городе даже хуже дела обстоят. Здесь есть семьи, из которых детей мы изымали неоднократно. Есть, например, семья, где мать уже лишалась родительских прав, детей она себе вернула лишь через 10 лет через суд. Родила третьего ребенка. И вот опять начались проблемы. ТКДН вновь вышла в суд на лишение ее родительских прав.

Межрайонный прокурор неоднократно подчеркивал, что поставил цель перед профильными органами: резко выезжать с проверками в семьи, где дети состоят на учете, находятся в социально опасном положении, при необходимости предупреждать об ответственности, а в дальнейшем ограничивать и лишать родительских прав. Вы к лишению родительских прав как относитесь?

- Случаи разные бывают. И иногда действительно лучше ребенка у родителей забрать. Даже в случае с семьей, где ТКДН сейчас повторно вышла на лишение матери родительских прав. Старшие дети уже 10 лет росли без матери у прабабушки. И все было нормально. А потом они опять в этом ужасе оказались. Кому от этого лучше? В социальном центре ничего страшного нет. Там хорошая открытая территория, образование дети получают, питаются нормально, в чистоте живут, медицинскую помощь получают. В последнем примере, где младшему ребенку семь лет, мать никак не могла ему болячку пролечить. В социальном же центре ребенку сразу медицинскую помощь оказали. Болезнь не запустили.

Помимо нормального содержания, важен и психологический аспект. Страшно, когда дети видят, что творят их пьяные родители. Есть у меня на учете ещё одна семья, там папа употребляет наркотики. И постоянно происходят драки до крови с выбиванием стекол. И в этой семье, среди этого ужаса растет ребенок, которому всего два года… Лучше в таком возрасте забрать и передать его в нормальную семью. Когда пришла работать, то была у меня на контроле семья из Мезенки. Там мама пила беспробудно, и параллельно устраивала свою жизнь, меняя ухажёров. Вот приехала я однажды, она пьяная, сидит среди двух мужиков. Спрашиваю мальчишку, ему тогда три года было:

- Это кто?

- Мама.

- А это кто?

- Папа, - говорит он про своего биологического отца, который с ними уже не жил, но выпить приходил.

- А это кто?

- Тоже папа, - говорит он про второго мужчину.

Мы своевременно ребенка из этого ужаса забрали. Мать лишили родительских прав. Его воспитала тетя. С тех пор прошло 15 лет, и он в поле зрения полиции не попадал. Могу сделать вывод, что ребенок был нормально воспитан.

А насилие в семье можно выявить?

- Да, и детские сады, и школы уже научены этому. Если видят, что ребенок пришел с синячками, взрослые знают, какие вопросы задать, чтобы ребёнок пошёл на контакт, и потихоньку выясняют ситуацию. А потом при необходимости информируют нас, и уже мы проводим проверку. Случаи насилия на территории бывают, но они единичные.

И не всегда это неблагополучные семьи. Бывает, что некоторые папы с советской закалкой от бессилия применят силу. Но повторюсь, насилие над детьми в Заречном случается редко.

Сегодня в Заречном создаются новые общественные пространства, и молодежь уже не по подъездам сидит, а на виду свой досуг проводит. В целом создание новых территорий для молодежи помогает в профилактике правонарушений?

- Думаю, да. Приятно видеть ребят, гуляющих по Эко-парку или Таховскому бульвару. И я не понимаю жалоб на шум, например, на то, что ребята стучат баскетбольным мячом на площадке Таховского бульвара. Пусть лучше мячом стучат, чем пьют алкоголь или по заброшкам сидят. Тут они на виду. Да и после 23.00 детей в общественных местах уже нет, мы регулярно это проверяем.

Я сама живу на бульваре Алещенкова. Да, жителям, чьи окна выходят на ротонду, не очень повезло, и музыка из колонок молодежи иной раз не позволяет открыть окна. Но дети общаются, песни поют, какая у них есть альтернатива?

Моё детство прошло на Шеелите. Помню, что нам, подросткам, под дворовый клуб отдали детский сад. И в конце 90-х годов в этом клубе мы сами себе организовывали мероприятия, проводили дискотеки, еду готовили. Это было просто место, куда мы приходили, слушали музыку, танцевали, общались. Взрослые знали, что мы там. Более того был старший, у него был ключ от клуба, и он за нами присматривал. Там все передружились.

Клуба подобного формата подросткам сегодня не хватает. И если летом этот вопрос более или менее решаем, то зимой холодно. Как итог, они «атакуют» Дом торговли. А нам поступают жалобы на них. Но ведь дети ничего не нарушают, да, сидят, но они не воруют, не кричат. Мы регулярно проводим с ними беседы, всех знаем, и не можем запретить им там находиться.

Сегодняшним взрослым не хватает умения договариваться с молодёжью. Взять, например, «Галактику», там тоже собираются подростки, но управляющий Александр Чермаков ко мне с этой «проблемой» не обращается. Он научился с ними договариваться, потому что был заинтересован в этом.

А бывали случаи, когда за помощью к вам обращались сами дети?

- Конечно. Мальчик, которого мы в прошлом году в социальный центр направили, сохранил мой номер телефона. Периодически пишет, рассказывает, как его дела. Был случай, когда проводили проверку по одному материалу, а на учет никого не поставили, но с компанией ребят пообщались. И одна из девочек номер мой сохранила. Месяц назад она мне написала, рассказала, что есть человек, которому нужна помощь, мама пьющая. Пригласила их себе, будем разбираться.

Моего телефона сегодня только у ленивого нет. И хорошо, что детям и подросткам есть куда обратиться в сложной ситуации.

Рисунок с zen.ru

Страшно, когда дети видят, что творят их пьяные родители

Версия для печати