Снежная королева

Мы продолжаем рубрику «Гнездо глухаря». Почти 20 лет назад её придумал и вёл Владимир Дорофеев, а следом - Лариса Рысь. Меняется наша жизнь, меняются люди, но их житейские истории остаются настолько интересными, что мы решили возобновить рубрику «Гнездо глухаря», которая когда-то так полюбилась зареченцам. Вашему вниманию следующая реальная жизненная история…

Елена ПАРАСКИВИДИ

Отец ушёл из семьи, когда мне исполнилось пять лет. Тот день намертво врезался в память. Ни ссор, ни скандалов. Папа молча собрал чемодан и хлопнул дверью. Мама стала замкнутой, холодной, погрузилась в работу. Мне так не хватало её любви, внимания, тепла.

Вскоре, вопреки моему желанию, она записала меня в музыкальную школу. Мама слушала, как я исполняю простенькие этюды, детские песенки, иногда делала замечания, иногда хвалила, а я была готова часами разучивать гаммы, чтобы получить в награду скупое «молодец!». В школе по нескольку раз переписывала упражнения, до головокружения зубрила стихи - пусть мама убедится, какая умница её дочка, увидев очередную “пятёрку”.

Я завидовала подружкам, у которых были оба родителя, братья, сестры. А у меня только мама, да и ту почти не видела все вечера проводила дома одна.

- Почему ты так много работаешь? - спросила её однажды.

- А ты как думаешь? Откуда берутся деньги на одежду, еду?..

Как-то мы гостили в деревне у маминой подруги Тамары. Целую неделю мама была рядом, я чувствовала себя счастливой, пока случайно не подслушала разговор.

- У тебя очаровательная дочка, - сказала Тамара.

- Лучше бы она родилась мальчиком, - ответила мама.

Так вот в чём дело! Я из кожи вон лезу, чтобы быть самой умной, послушной, аккуратной, но всё зря. Мама никогда меня не полюбит, потому что я родилась девочкой. А раз так, буду плохой! Назло маме я бросила музыку. Она ни о чём не догадывалась, пока не позвонила учительница из музыкальной школы.

- Ольга, ты не ходишь на фортепиано? - спросила мама.

- Да! Не хочу! - дерзко ответила я.

- Но ведь столько времени, сил и денег потрачено!

Я молча ушла в свою комнату.

С тех пор на все вопросы я дерзила маме или отмалчивалась. Стала хуже учиться, перестала убирать в квартире, не подходила к плите, валялась на диване и слушала рок, зная, что громкая музыка мешает ей работать.

Однажды, вернувшись с прогулки, не застала маму дома. Беспокоиться не стала. Ей нет дела до меня, а мне - до неё. Но тут раздался телефонный звонок. Медсестра из хирургии сообщила, что маму доставили на «Скорой» и удалили аппендицит, попросила прийти утром.

Меня охватила паника и жуткие угрызения совести. Это я во всём виновата, больше не стану доставать маму и исправлюсь! Мне было очень страшно одной в квартире. Обнаружив в морозильнике кусок курицы, сварила бульон и рано утром поехала в больницу. Лицо у мамы было бледным.

Она выпила несколько глотков бульона.

- Сама варила? Очень вкусный. Спасибо…

О том, что мама в больнице, узнали одноклассники и завалились ко мне с пивом и вином. В тот вечер я впервые в жизни попробовала спиртное. Мы дурачились так, что соседи стали стучать по батарее. На следующий день я всё прибрала, но мама, вернувшись из больницы, узнала про вечеринку от соседей. Вошла в мою комнату - спина прямая, губы поджаты, взгляд колючий. Я ненавидела, когда у неё такое лицо.

- Из-за того что мне приходится столько работать, я, безусловно, многое упустила в твоём воспитании, - произнесла она, - но такого даже от тебя не ожидала.

Я хотела объяснить, извиниться, но мама не стала меня слушать. «Ну и ладно», - разозлилась я. Мои недавние намерения стать хорошей моментально улетучились. Какой смысл стараться, если мама всё равно меня не любит. Мне было так одиноко, и тогда я принесла домой щенка. Мама была категорически против, но поставила условие: «Хоть раз увижу неубранную лужу - отнесу пса в приют, если не исправишь оценки, распрощаешься со щенком».

Мы успешно прошли испытательный срок - Рекс остался. Он стал моим единственным другом, который любил меня, не ставя никаких условий и не требуя ничего взамен. А потом я познакомилась с Максом - моей первой настоящей любовью.

Через полгода он пришёл в белой рубашке, с букетом и попросил у мамы моей руки и сердца. Она моментально натянула на лицо ненавистную мне маску, с Максом разговаривала сквозь зубы.

- Я считаю, что ты не готов для создания семьи: нет собственного жилья, студент… - сказала мама.

- Я всё равно выйду за Макса замуж, разрешишь ты или нет! - крикнула я.

Спустя месяц мы поженились. Сняли квартиру. Макс пошёл в дворники, подрабатывал ночным сторожем на стройке. Было очень тяжело: денег хватало на оплату квартиры и самую простую еду. А мне требовались фрукты, творог и витамины - я ждала ребёнка. И тогда (о чудо!) мама открыла на моё имя счёт в банке, положив туда солидную сумму. Я была уверена, что она таким образом решила откупиться.

- Отдам тебе всё до копейки, как только Макс окончит учёбу и встанет на ноги, сразу же! - пообещала ей.

- Не нужно ничего отдавать. Я откладывала на чёрный день, а теперь вижу, что он наступил.

Потом родилась Ирочка. После учёбы мы с мужем переехали в Заречный. Макс нашёл работу по специальности, стал хорошо зарабатывать. Вопреки маминым мрачным прогнозам, мы жили безбедно, купили в кредит квартиру и машину. Теперь, когда я сама стала мамой, хотелось наладить с матерью нормальные отношения, не раз приглашала её к нам в гости. Но она находила отговорки, лишь задаривала внучку подарками. Так прошло ещё несколько лет…

В ту субботу, проводив Максима с дочерью к его родителям, решила ещё немного поспать. Проснулась от телефонного звонка.

- Доброе утро, - раздался в трубке мамин голос, а я удивилась - она редко мне звонила. - Оля, я в больнице, а счёт за коммунальные услуги оплатить не успела. Съезди ко мне, пожалуйста. Деньги в шкатулке, квитанции в столе.

- Да, конечно. Ой, ты сказала, в больнице? Что случилось?

- Ничего страшного, придётся несколько недель тут полежать.

На другой день, сварив бульон, купив фрукты, поехала с Максом в Екатеринбург. Сердце сжалось от боли, когда в регистратуре клиники на вопрос: «Где лежит Наталья Бурова?» услышала ответ: «В онкологическом отделении».

За те полгода, что мы не виделись, мама сильно похудела и постарела лет на десять.

- Мама, почему ты раньше не сказала, что больна?

- Не хотела тревожить по пустякам. Это всего лишь маленький узелок. Послезавтра операция.

- Какой узелок? Злокачественный? - я заставила себя произнести это страшное слово.

В ответ мама пожала плечами. А я не знала, что говорить в такой ситуации, как себя вести.

Налила в чашку бульон, подала маме. Она сделала глоток, улыбнулась:

- Такой же вкусный, как тот, что ты приносила тогда…

- Ты помнишь?

- Ну конечно! Я тогда так тобой гордилась!

- Недолго гордилась, вырвалось у меня.

- Прости. Я причинила тебе много боли.

Впервые в жизни мама признала, что была неправа. Наверное, это далось ей нелегко. Почему мы ни разу в жизни не поговорили по душам?

Когда мама заснула, я пошла в ординаторскую к врачу.

- Прогнозы неутешительные, готовьтесь к худшему, - сказал доктор.

Весь следующий день я провела в больнице.

- Всё будет хорошо, - сказала я, сжимая мамину руку.

- Прости меня, Оля, - прошептала она. - Это я виновата, что мы стали чужими. Я так сильно тебя люблю!

Горло сдавил спазм.

- Почему ты никогда об этом не говорила? Была, как Снежная королева.

- Думала, что материнская любовь для ребёнка настолько очевидна, что нет необходимости её доказывать. Глупая, столько ошибок наделала. Теперь уже ничего не изменить, по её щеке поползла слезинка.

- Мы изменим, - я погладила мамину руку. - Теперь всё будет иначе.

На другой день, выйдя из операционной, хирург сказал: «Разрезали и зашили. Четвёртая стадия, метастазы. Нет смысла мучить её химиотерапией, могу посоветовать хороший хоспис».

Никаких хосписов - я забрала маму к себе. После операции она очень изменилась. Понимая, что её дни сочтены, мама судорожно пыталась наверстать упущенное никогда в жизни мы с ней не были так близки. Она прожила ещё четыре месяца. Последние дни никого не узнавала, кроме меня. А потом наступило неожиданное улучшение. В тот день мама самостоятельно встала с кровати, даже что-то поела.

- Оля, давай посидим на балконе, - попросила она. - Хочу увидеть небо…

Она сказала это так, что я всё поняла. Отвернулась, чтобы скрыть слезы, вытащила на балкон кресло, усадила маму, обложила подушками, укрыла пледом. Сама примостилась рядом.

Был погожий майский вечер. По темнеющему небу плыли розовые облака. Она смотрела на них и улыбалась. Спустя несколько минут цвет неба над головой преобразился в смесь пурпурного и фиолетового всех оттенков.

- Как красиво! - прошептала я и вдруг поняла, что мама меня уже не слышит.

Её душа полетела догонять последний луч заходящего солнца.

Версия для печати