Лифт для шапокляк

ЛИФТ ДЛЯ ШАПОКЛЯК

Окна высотки на окраине “Простоквашино” выходили прямо на лесной массив. Жильцы каждое утро и вечер наблюдали одну и ту же захватывающую картину. Можно сказать, бесплатный спектакль.

Однажды вечером, уходя из гостей, я тоже приостановилась, увидев группу подростков на лесной дорожке, которые оживленно что-то обсуждали, указывая на небольшой балкон на шестом этаже. Там суетился мужчина в старой меховой шапке. Он привязывал веревку к большому железному крюку, вделанному в плиту балкона.

- Что-то случилось, ребята? – поинтересовалась я, видя, что на балконах стали появляться соседи.

- Да… это дядя Гера сейчас будет ни лифте свою Шапокляк спускать, - ответил мне мальчишка с озорными, слегка косящими глазами и в куртке, заляпанной весенней грязью.

Мысленно я представила знакомый по мультику образ старушки в шляпке, с длинным носом, и решила, что меня явно разыгрывают.

- Зачем врать-то! – возмутилась я, но тут же увидела, как по стене на веревке с балкона стала аккуратно скользить небольшая плетеная корзинка. Пацанва рванулась к балкону:

- Дядя Гера, не торопитесь, мы ее примем и погуляем.

Я была ошарашена. Ведь не часто приходится видеть, как с такой высоты спускают что-то живое. Корзинка, покачиваясь, зависла в полуметре над цементированным пространством, огибающим всю высотку. Ребятня извлекла из корзинки что-то лохматое и слегка повизгивающее. Я подошла поближе и увидела очаровательную собачку с острой лисьей мордочкой и черными бусинами глаз. Выражение их действительно напоминало хитрый взгляд героини мультика. Собачка стала вырываться из ребячьих рук, и они опустили ее на землю. Волоча задние, видимо, парализованные, лапки, она поползла по земле.

- Отнесите ее туда, где посуше, - раздался с балкона зычный голос дяди Геры. Он сверху внимательно следил за действиями ребят.

“Господи, - подумала я, - хозяин, видимо, инвалид, и собачка тоже. Вот бедолаги-то!” Из лесу доносились звонкие ребячьи голоса, а я подошла к женщине, которая выбивала мешок от пылесоса о ствол многострадальной сосны. Следы пыли так прочно въелись в кору, что она уже имела пепельный оттенок. Женщина охотно пояснила мне, что мужчина с собакой живет у них в доме уже четыре года. Одинок, недавно перенес инфаркт и выходить может только на балкон. А с собачкой Шапокляк случилась большая беда. Дядя Гера как-то решил выпустить ее самостоятельно погулять, и где-то на лестнице ее основательно потрепала овчарка, перекусила какой-то нерв. Шапокляк выходили, но ножки остались парализованными. С тех пор дядя Гера и придумал приспособление, так как лифт часто не работает, и не всякий соглашается выгулять больное животное.

Я дождалась, когда мальчишки вынесли собачку из леса, подошла и осторожно погладила пушистое тельце. Бусинки глаз печально уставились на меня. Надо было видеть, с какой нежностью ребята укладывали Шапокляк в корзину. Крышки никакой на корзинке не было, но животное прочно сидело в глубине и опять слегка повизгивало, предчувствуя неприятный подъем.

- Давай, дядя Гера! – крикнул один из пацанов, и Шапокляк вознеслась над землей.

- Ребята, а вы что, каждый раз приходите сюда? – с удивлением спросила я. – Ведь утром в школу надо?

- А мы дяде Гере по телефону из дома звоним. Кто свободен, тот и идет Мы уже привыкли.

Я ушла, унося в душе необыкновенную легкость и теплоту. Вот они какие, наши детки-то: озорные, непредсказуемые, но всегда готовые прийти на помощь человеку и животному, попавшим в беду. Я отнюдь не сентиментальна, но пришлось вытереть платочком слезы. Старею, что поделаешь!

Л. Киценко

Версия для печати