Вера в доброту

Поверил в доброту

Елена ПАРАСКИВИДИ

Добро начинается с малого

Пожилые люди любят вспоминать прошлые времена, когда, по их мнению, люди были добрее, уважительнее и милосерднее друг к другу. Они считают, что сейчас такие понятия, как сострадание, жалость, любовь к ближнему не в почёте и встречаются в виде какого-то исключения. Многие уверены, что нынче на первом месте у людей деньги да благополучие, которое они приносят их владельцам, а не честь и порядочность и тем более не вселенская доброта. Большинство немало повидавших на своём веку стариков уверены, что сейчас не каждый куском хлеба с бедным человеком поделится или обездоленного из жалости приютит. Они хорошо помнят трудные военные годы, когда с чужими людьми еду и кров делили, страждущим в помощи не отказывали и сирот воспитывали вместе со своими детьми. А сколько эвакуированных приняли в свои семьи, как родных, и все трудности вместе пережили, спаслись, благодаря людской доброте, выжили. Правда, сейчас не война и, слава Богу.

Но, думаю, что добрых людей не убавилось. Просто, творя добро, они молчат об этом и зачастую не хотят афишировать своих имён, вот, мол, мы какие хорошие, кровных денег или добра, потом нажитого, нуждающимся не пожалели. Кому-то на самом деле больших денег не жаль отдать для чужого блага, а кто-то вроде мелочью помог, а человека осчастливил. Иногда и доброго поступка достаточно, чтобы человек уверовал в то, что доброта жива и никуда она не делась. И, главное, такие щедрые люди не ждут благодарности в ответ, помогают не единожды и считают, что так и надо поступать.

На прошлой неделе в редакцию позвонила Любовь Александровна Толстова. Женщина живёт в Заречном уже 50 лет. Приехала в посёлок Лесной по комсомольской путёвке на строительство Белоярской АЭС, встретила здесь своего суженого – Степана Ивановича Толстова и вот уже 48 лет они неразлучны. Вырастили детей, выучили, а теперь остались в Заречном одни, сын и дочь обосновались в Тюмени. Старики привыкли всегда и во всём полагаться только на себя, живут вдали от детей неплохо, только скучают по ним да по внукам. Правда, в последнее время Степан Иванович начал сдавать, болят ноги, да и жизненный оптимизм, присущий ему с молодости, видимо, иссяк. Стал Степан Иванович ворчливым, недоверчивым по отношению к людям и как-то поник, будто от жизни устал. Но Любовь Александровна ещё на ходу: и до магазина дойдёт, и до аптеки, а надо, и в поликлинику к врачу сходит, и в соцзащиту. Как раз на прошлой неделе, в четверг, отправилась пожилая женщина в аптеку на ул.Ленинградской, чтобы купить лекарства, которые выписал врач.

- Я сначала зашла в магазин, взяла хлеба и молока, а потом направилась в аптеку, - рассказывает Любовь Александровна. - Народу там было мало: две женщины впереди меня стояли и молодой мужчина за мной. Когда очередь подошла, я попросила лекарства, какие мне надо и стала доставать из сумки кошелёк. Аптекарша мне уже лекарства подаёт, а я всё никак деньги не достану – нет у меня в сумке кошелька и всё тут! Я вообще-то по характеру женщина выдержанная, спокойная, что бы ни случилось, всегда в руках себя держу, а тут растерялась и сразу в панику ударилась. Сумку чуть не наизнанку вывернула, главное, пакет с молоком и буханка хлеба тут, а кошелька нет. Аптекарша меня поторапливает, дескать, берёте вы лекарства или нет, а я никак не соображу, куда же мой кошелёк подевался, где я его могла потерять? Чего-чего, а деньги я за свою жизнь никогда не теряла. За дедом моим такой грех был и не раз, но чтоб со мной такое произошло - никогда. Всегда зажму кошелёк в кулачке и крепко держу – цену мы, старики, деньгам хорошо знаем. Где я могла свой кошелёк «посеять» - ума не приложу.

В общем, денег нет, и мне пришлось отказаться от лекарств, платить-то нечем. Собралась уже от окошечка отходить, и слышу, как молодой человек, который позади меня в очереди стоял, спрашивает у аптекарши, сколько я ей должна. Деньги ей протянул, а потом подаёт мне мои лекарства и говорит: «Возьмите, пожалуйста». Я опять растерялась, стала отнекиваться, не привыкшие мы, чтоб за нас кто-то платил. А он ничего мне не стал больше говорить, положил около меня лекарства, свои взял и из аптеки вышел. Сто двадцать рублей этот молодой человек за меня заплатил. А мой дед теперь ругается. Нет, не за то, что кошелёк потеряла, а за то, что ни себе, ни ему покоя не даю: почти каждый день в аптеку захожу, думаю, увижу того молодого мужчину и деньги отдам. Очень я ему благодарна и дед мой тоже. Сейчас он уже не ворчит о том, что все в нынешнее время злыми да жестокими стали, поверил вновь, что добрые люди на свете есть.

Версия для печати