Гнездо Глухаря

Одна судьба на двоих.

«О, черная гора, затмившая весь свет!

Пора, пора, пора

Творцу вернуть билет

Отказываюсь быть в бедламе нелюдей,

Отказываюсь выть с волками площадей,

Отказываюсь жить с акулами равнин,

Отказываюсь плыть - вниз по течению спин.

Не надо мне ни дыр ушных,

Ни вездесущих глаз,

На твой безумный мир

Ответ один

Отказ!»

Наступила осень. Золотая пора депрессии… почему то именно сейчас мне вспомнилась одна печальная история, хоть и произошла она весной.

Весна. Чудесное время пробуждения природы от зимней спячки. И какой бы грязной и слякотной она не была, настраивает на веру в лучшее. Вот так смотришь, как бежит первый весенний ручеек, и думаешь: вот бы с ним убежали все беды, несчастья, войны людей. Если бы этот ручеек смог смыть всю грязь, пошлость с наших душ, как грязь с асфальта дорог… Кажется, вот она - весна. И все у тебя отлично, жизнь идет своим чередом, то, убыстряя темп, то, сбавляя шаг, давая возможность нам «просто-человекам» увидеть и разглядеть как прекрасен, черт возьми, этот безумный мир! Природа словно заигрывает с тобой. Ты чувствуешь? То «строит глазки» балуя первыми теплыми лучиками солнца, и когда ты расслабился, ударит пощечиной-ветром по лицу, и своим крутым нравом как снег на голову. В прямом смысле. Не нравится? А ты что хотел? Весна - девушка с характером, да еще с каким!

Повсюду гуляют влюбленные парочки, которые от холодных порывов ветра жмутся сильнее друг к дружке, согревая свою половинку самым светлым из чувств человечества. Мимо проходят прохожие и с завистью поглядывают на влюбленных.

И именно в такую погоду решалась судьба совсем юной особы. Ее звали Мария. Маня среди друзей. Она сидела на лавочке возле поликлиники. Моросил дождь. Еле сдерживала слезы, от чего боль в голове усиливалась. Нарастала. Ревела зверем, впиваясь когтями в виски. Прохожие не обращали на стонущую девушку ни какого внимания. Считая ее не достойной даже слов: «У тебя все в порядке?».

А в больнице, бледная как мел, у врача сидела ее мама. Не веря в то что, она переживет свою единственную дочь… Маше был вынесен страшный и непоправимый диагноз. «Неужели… неу-жели ниче-го нельзя сделать? Совсем? Это что же… моя девочка умре…». Раздались глухие рыдания. И вот уже медсестра сует под нос женщине вату с нашатыркой, просит выпить воды с успокоительными таблетками. «Успокойтесь. Пожалуйста, успокойтесь. Я понимаю как вам тяжело…». Он, видите ли «понимает». Да за десять лет насмотрелся уже. Привык. Выгорел сердцем и душой. Поставит штамп, назначит химиотерапию, которая не поможет, мать выйдет и услышит за спиной как крикнет медсестра «Следующий». Конвейер. Безнадежных…

…А соль ее слез забирала вода дождя. Никто не видел, что плакала она… Никогда больше не осуществится ее мечта путешествовать как ее отец. Смысла жить нет. Да и что ей остается до прихода той самой… год, месяц, неделя, а может… день? Конечно, есть еще мама. «Бедная, моя любимая мамуличка. Что же будет с тобой?.. Прости». Что еще? Что дальше? А если ее спасут?! Спасут… продлят ее существование на год, два… Жить осознавая что ты ничего никогда не сможешь? Или лежать прикованной к кровати? А дальше? Пустота? «Нет! Нет! Нет… Лучше сразу. Чтоб не мучатся…».

Люди проходили мимо, не замечая ее как будто ее уже нет… Из больницы вышла мама. Что-то в ней изменилось. Она стала совсем чужой. И как-то вдруг, резко постарела. Шатаясь, ме-е-дленно начала спускаться смотря куда-то далеко, темным тяжелым взглядом, словно вся тяжесть мира вдруг обрушилась на хрупкие плечи женщины. Губы предательски дрожали… Все ясно. Это конец. Маша молча взяла ее под руку и так, ни проронив, ни слова, они дошли до дома.

…А дома их ждал папа, приехавший из командировки. Он знал, КАКОЙ сегодня день. Он ждал. Долго. Время тянулось словно резина. В каждую минуту готовую разорваться самым страшным образом. И вот. Бац! Нет. Он не вскидывал театрально руки к лицу с воплями «О, Господи! За что?!». Нет. Он не рыдал. Молча, с трудом он сел на стул. Как- то осунулся, нервно достал сигарету из полупустой пачки и закурил…

…всю ночь Маша пыталась уснуть, но все попытки оставались тщетными. Ее ночное бодрствование лишь изредка прерывалось кратковременными потерями сознания. Резко очнувшись, пыталась понять «Где? На каком борту корабля?.. Или еще тут?,,». Осознавая что еще «тут» хотела встать. Приподнялась. Почти встала. И дикая боль разлилась по всему телу. Одной сплошной судорогой рухнула обратно. Молча лежала на кровати. Не было сил даже крикнуть или просто заплакать. «Странно, - думала она, - мне не хочется жить, но… так страшно умирать…» …

…Ближе к рассвету ей все-таки удалось немного поспать, а утром в комнату пришел папа. Как-то виновато улыбнулся и сказал «Ну, что, соня? Собирайся». Он отвез ее в новую оранжерею. Такую большую, полную самых разных растений. «Выбирай». Мария долго ходила среди экзотичных цветов, но что-то ни один не казался ей близким. И вот в самом конце рассадника в углу она увидела его. Это был совсем неприметный, небольшой цветок. На нем не было ни одного цветочка, сплошная «зелень». «Этот».

…Каждый день Маня навещала своего друга. Он был уникальный и очень редкий. Да и цвел он всего лишь раз в жизни. Девушка садилась на корточки напротив горшка со своим любимцем, брала платочек, и, рассказывая свои мечты и мысли, нежно вытирала с него капли изумрудных слезинок. «Знаешь, я всегда мечтала жить в своей квартире. И чтоб там был камин. Я завела бы собаку. Такую рыжую, большую, ленивую, с веснушками. Я бы читала Ахматову, укутавшись в плед, горел бы камин, ласково трепала бы морду собаки и изредка поглядывала бы в ее преданные, чуть грустные безмятежные глаза… Не веришь, что у собак бывают веснушки? А у нас была такая. Юлькой звали. А потом ее украли. Да, еще у нее голубые глаза были…».

…Так прошел месяц. А потом еще один. Растение и впрямь было дивное. Оно творило чудеса. Маша начала улыбаться. Огонек надежды замерцал где-то вдалеке. Робко.

А однажды она пришла в гости к своему дружку и увидела нечто особенное. Он расцвел. Девушка даже не сразу его нашла. «Ух! Да я тебя не узнала». Светло-розовые лепестки закрыли всю зелень. «Ну, как я тебе?» словно спрашивал модник. В тот день она особенно долго сидела в оранжерее. Столько комплиментов, сколько наговорила Маша цветку не каждая девушка сможет услышать за всю свою жизнь. И вдруг какая-то странная мысль пришла ей в голову. Она немного помолчала, а потом так тихо произнесла «Мы с тобой очень похожи…знаешь, давай договоримся, пока ты будешь цвести я не умру. Как только упадет последний твой лепесток…».

…Тогда цветок цвел дольше положенного срока почти на месяц. Но все когда-нибудь заканчивается. Он очень старался, но увы, природа взяла свое. В тот день Маша не смогла прийти и увидеть как последний лепесток сорвался и кружась в медленном танце опускался все ниже и ниже…пока не коснулся грешной земли. И умер в одиночестве… в тот день Маше стало хуже. Вызвали скорую. Через три часа еще одна нить юной жизни оборвалась… Они оба сдержали свое слово. У них была одна судьба на двоих. А цветок до сих пор растет, но никогда уже он не зацветет…