Лес зовет

ЛЕС ЗОВЕТ

Зажглись осенней позолотой красавицы-березки. Даже осина дрожать перестала в эти по-летнему теплые деньки. Зовет к себе лес молчаливым таинственным зовом. Идут и едут к нему люди – отдохнуть, послушать тишину, поджарить шашлычок и поохотиться за грибами и ягодами. Всех примет лес. Обласкает легким ветерком, нашепчет много хороших слов на прощанье и, как истинный друг, не потребует благодарности. Но, увы, каждый из нас по-своему благодарит этого друга за лесные щедроты.

Нагляделась я в один из своих походов на такую семейку. Только я в лес вошла – глядь, тормозит на дороге микроавтобус. Вываливаются из него два молодца и оглядывают окрестности. Оглядели, выбрали широкую лесную дорожку без колдобин. Невдалеке озерцо небольшое просматривается. Кроме головастиков, там ничего не водится. Лягушки не уснули еще. Квакают, будто приветствуют нежданных гостей. Ну, они и подъехали к озерку поближе. Полянка там была. Все честь по чести – располагайся и отдыхай. Выползли из автобуса две пышнозадых дамы и ребятня с ними – три киндера, один другого нахальнее. Сразу стали лягушку по берегу прутиком гонять и похлестывать. Мужички тут же жаровню – мангал присобачили. Камней нет, так они срубили березки молодые. Обстругали их, в землю воткнули и жаровню к ним прикрутили. Даже из стволов типа скамеек что-то соорудили. Это чтобы на земле не сидеть.

Я со стороны наблюдаю, что же дальше будет? Чувствую, что ничего хорошего. В машине музыка затюкала вовсю. Пес огромный, мохнатый, всех птичек лесных облаял. Каждую березку, стервец, пометил, подняв лапу. Я поблизости к народу безбоязненно грибы собирать начала. Тут и шашлычком вскорости запахло. Да так аппетитно, аж слюнки потекли. Я себя не являю. У меня свой харч в рюкзаке и фляжечка с чаем зеленым. Дамы уже скатерку расстелили, еду и напитки всякие выставили. Тут ребятня совсем неподалеку лягушку гонять перестала и завела разговор дюже интересный.

- Давай, - говорит старшой, - мы ее надуем через соломинку. Я такое уже видел. Раздуется лягушка, как шарик, а потом лопнет. Вот потеха-то будет!

Младшие рты пораскрывали, а придумщик главный уже к лягушачьей заднице травинку пристраивает. Тут уж я не выдержала и явила себя. Как заору во всю глотку:

- А ну, пошли отсюда, паскудники! За что бедное земноводное мучаете?! – и палкой для вида помахала. Они и прыснули с визгом в разные стороны родителям под крылышко.

Смотрю я, а лягушечка так тяжко дышит, бока раздуваются, а в глазах, как у человека, печаль великая. Сорвала я листик большой, завернула ее, страдалицу, да в озерко аккуратно опустила. Если околеет, так все же в родной среде. Только тишины уже никакой не было. Музыка даже вдалеке доставала. Орали там на полянке, визжали – все слышала.

Возвращалась я, когда все стихло, той же дорогой. Не узнать было полянку. Затоптали, загадили, бутылок накидали. Трава машинным маслом полита и бензином воняет. Пластиковые бутылки на воде как плоты держатся. Но вот что интересно. Лягушки квакать перестали. Видно, от страха замолкли. Товарка их перед смертью исповедалась. Ветерок вдруг усилился, словно деревья тоже зароптали. Попросила я у них прощения за людское надругательство, платок потуже повязала да и пошла восвояси.

Л.Киценко