Жизнь – явление полосатое: поход за черникой

Жизнь – явление полосатое

ПОХОД ЗА ЧЕРНИКОЙ

Ранним июльским утром отправились мы с Нелькой в поход аж на одиннадцатый километр за черникой. Я, тогда еще без пяти минут пенсионерка, и Нелька – моя коллега по работе – разбитная тридцатилетняя блондинка крупных габаритов, вечно сексуально озабоченная, с ярко накрашенным ртом.

- Хоть в лес-то могла и без мазилок всяких сходить… - недовольно буркнула я, вспомнив, что основную мазилку – мазь от комаров, мы забыли с собой захватить. Я резво семенила по шпалам, а Нелька тащилась следом, как большое и неуклюжее животное, сетуя на укусы насекомых и постоянную жажду.

“Диабет у нее, что ли?” – я наблюдала, как моя попутчица постоянно прикладывалась к полиэтиленовой бутылке. Когда вошли в лес и ступили на узенькую тропинку, Нелька боязливо оглянулась и осторожно спросила:

- Слушай, а нас не трахнут?!

- Меня – нет, а тебя не знаю. Есть на всякий случай баллончик со слезоточивым газом, - я сунула руку в карман куртки и убедилась в его наличии. Маленькое зеркальце доказало, что наши физиономии напоминают лица китайских хунвенбинов. Так что особо волноваться нечего. Мест ягодных мы не знали, шли наугад, и черника попадалась мелкая и невкусная.

Заполнив бидончики на треть, мы вышли на полянку и уселись на поваленное бревно. Нелька подкрасила губы и вдруг испуганно толкнула меня кулаком в бок. На полянку вышел мужик и прямиком направился к нам.

- Все, приехали… - я судорожно нащупала баллончик и приготовилась к боевым действиям. Точнее – охранять пышную Нелькину плоть от посягательств.

- Девочки, привет! Ух, какие вы красавицы. Комары словно в столовке побывали! – мужик был настроен дружелюбно, мошкой не покусан, но сам вид его не внушал особого доверия. Во-первых, череп был гладко выбрит и слегка смещен в сторону. С правой стороны просматривалась глубокая вмятина с пульсирующей пластинкой кожи. Сразу напрашивался вывод, что человек перенес сложное хирургическое вмешательство, связанное с трепанацией черепа. Он был без шапки, с пустым ведерком и печальными выпуклыми глазами. Своим печальным взором он скользнул по моему щуплому обличью и взор остановился на Нельке. Она нервно поднялась с бревна, являя травмированному туго обтянутые джинсами ягодицы.

- Экий у тебя аэродром! – восхищенно протянул мужичок, обходя Нельку со всех сторон. – Да не бойтесь вы, девки! Чего инвалида второй группы бояться. Восхищаюсь, так сказать, творением природы как эстет и художник, - он опять многозначительно посмотрел на Нельку, а я держала руку на баллончике, как на пульте, в кармане.

“Инвалид-то ты инвалид, а аэродром сразу узрел”, – мелькнула у меня недобрая мыслишка. Нелька глубоко вздохнула и хрипло выдала: “Я бы покурила…”

Мне пришлось наблюдать, как Валера (так звали выходца из леса) сворачивает ей “козью ножку”, доставая табак из кисета. Папирос, конечно, не было. Нелька курила, и рука у нее предательски дрожала. Заглянув в наши бидончики, Валера хмыкнул и сказал, что если мы не возражаем, он отведет нас в хорошее ягодное место. Протянул мне тюбик с “Дэтой”, и я поспешила употребить его по назначению. Распухшее лицо горело. Нелька тоже нанесла мазь аккуратно, чтобы не размазать помаду. Мы попытались отнекаться, но Валера сумел убедить нас, гарантируя полную безопасность.

Через полчаса мы были на месте и приступили к сбору. Отборная, крупная черника радовала взор. Мы собирали ягоду и слушали печальную Валерину историю. Попал в автомобильную аварию три года назад. С черепно-мозговой травмой пролежал почти месяц в коме. Выжил, но после сложнейших операций остался уродом на всю жизнь. А сколько было планов на будущее! Человек творческий, он пел и рисовал. Безумно любил жену и дочь. Жена все же ушла к его другу и забрала с собой крохотное существо – дочурку Даночку. Искусство он не бросил и, достав бумагу и фломастер, между делом набросал наши весьма опухшие физиономии. Правда, приукрасил чуть-чуть. За что Нелька благодарно и благосклонно на него взглянула.

Мы с полными бидончиками шагали по шпалам домой. Валера нес ведерко и галантно поддерживал Нельку под локоть. Его рассказ несколько утомил нас. Видимо, излишняя болтливость была все же результатом сложной операции.

На подходе к Заречному Валера с нами простился и пересыпал ягоды из ведерка в большой полиэтиленовый пакет: “Возьмите, девчонки! Мне это вроде и ни к чему. Лес, как дом родной, еще наберу”. К моему ужасу Нелька вдруг обняла мужичка за шею и чмокнула в щеку. Так и ушел он со следами помады, помахав нам рукой, и уже издали донеслось до нас: “Чтобы все видели, как девки меня любят!” - Нелька даже прослезилась чуть-чуть. Но в лес я ее больше с собой не брала.

Л. Киценко