Жизнь-явление полосатое: метод одиссея

ЖИЗНЬ-ЯВЛЕНИЕ ПОЛОСАТОЕ

МЕТОД ОДИССЕЯ

Виталька вернулся с дискотеки под утро. После будоражащего ритма танца ныли мышцы, но он легко взбежал на 8 этаж (лифт не работал уже 5 месяц). Открыв дверь своим ключом, увидел деда на кухне. Тот сидел за столом, обхватив руками голову. Перед ним стоял бокал с недопитым чаем. Виталька с горечью отметил, как постарел дед за последнее время: набухли вены на руках, а шея стала тонкой и жалкой, как у цыпленка. Василий Петрович взглянул на внука покрасневшими от бессонницы глазами.

-Ну что, наплясался, внучок? Что ж, дело молодое. Хорошее, говорю, дело, а нам с Лидией Марковной на покой, видно, пора. Все к этому идет. Никто о нас, стариках, не думает. Все о вас пекутся. Разгрузочные дни вам устраивают. А от чего, скажи, разгрузочные дни? Шибко ты устаешь, что ли?

-Дед, ты чего? Может, “Скорую” вызвать? – Виталька приобнял Василия Петровича за костлявые плечи, ощутив запах табака и мягкость домашней фланелевой рубашки. – Чего не спишь? Опять музыка мешала? Пора бы и привыкнуть.

Если б музыка, это еще полбеды, а то словно дятел в макушку долбит. Трудяга-дятел, надо сказать. Все, стервец, в ночную смену вкалывает. Как солнышко сядет, так он долбить начинает. Хоть в гроб живым ложись Бабка вон уже в наушниках спит. Когда сосед в РСЦ работал, прихватил на память. Раньше от шума защищали, а теперь от музыки вашей. Скоро уже метод Одиссея применять начнут, все к этому идет…

-Дед, ты что плетешь? Какой метод Одиссея? У вас своя музыка в молодости была. Ну, танго там, фокстроты. Давай не будем об этом говорить.

-Нет, будем, - заупрямился Василий Петрович. – Историю ты плохо в школе изучал. Вспомни, когда Одиссей на своем корабле мимо острова проплывал, где сирены сладкоголосые жили. Велел он товарищам уши себе воском залепить да к мачте себя привязать. Вот и уцелел, домой к жене вернулся. А друзья все от этого пения свихнулись и в оду попрыгали. Вот так-то…

Витальке мучительно хотелось спать. Он сочувствовал деду, но они давно перестали понимать друг друга. Каждый жил своей жизнью, как-то к ней приспосабливаясь. Отец с матерью укатили в отпуск в Египет. Но по рассказам знакомых, там тишины не нашли тоже. Кроме того, вокруг пирамид их под музыку на верблюдах катали. Бедняг так укачало, что долго в себя приходили. Виталька хотел принять душ, но холодной воды после ночи еще не дали. Он потный свалился на свой диван и сразу погрузился в сладкий сон.

Василий Петрович вышел на балкон покурить. Поднималось солнышко. Где-то у озера задремал до темноты металлический дятел-робот. А в спальне забылась в тревожном, зыбком сне супруга Лидия Марковна. Видок у нее в наушниках был еще тот. Василий Петрович, стараясь не разбудить, осторожно снял с нее наушники. Она повернулась набок, натянув на себя одеяло. На тумбочке возле своей кровати Василий Петрович увидал какой-то желтоватый комок. Взял его в руки. Он был мягким и податливым.

“Воск…, - подумал с улыбкой дед. – Лидаша позаботилась о нем”. Может быть, еще и пригодится метод Одиссея. Как – никак, все же выход из ситуации.

И НАШИМ, И ВАШИМ

Ох, и крепка была крестьянская закваска у Демидыча. Мало того, что он с любовью обрабатывал свои десять соток, еще и курятник двухэтажный соорудил и кроликов развел. Плодились они в геометрической прогрессии, но зато и доход был и супец наваристый. Супруга Галочка поначалу засомневалась – уцелеет ли хозяйство или послужит наживой для любителей чужого добра? Потом успокоилась и пометила кур красной краской, а кроликов зеленкой. От всякой почесухи помогает, да и не затеряются. Демидыч договорился с другом Иваном. Дом его был через два садовых участка, и жил там Иваныч по-холостяцки постоянно. Квартиру свою продал, старый холодильник служил ему исправно, зимой печку топил. Весной, летом и осенью, когда Демидыч с супругой отлучались на пару дней, подкармливал живность и следил за домом, чтоб садовое ворье не наведывалось. За это Демидыч вознаграждал его каждый месяц молодым петушком и яйцами. Не обижал соседа.

Сначала все шло как по маслу. Хозяйство процветало. В Заречном были свои покупатели, ценившие диетическое кроличье мясо. Еще “на стреме” был в саду престарелый огромный пес по кличке Набат. Назвали его так потому, что когда громко и хрипло лаял, в обвислом нутре у него что-то хукало. Впрочем, все служило на пользу хозяев, пока сосед Иван не подружился с Аликом. Тот недавно вышел из тюрьмы, где сидел за изнасилование. Супруга Людмила за время его отсидки завела себе хахаля, который был интеллигентен и крайне пуглив. Алик чуть не убил его лопатой и пообещал сотворить с ним такое, что интеллигент сбежал от Алика огородами и больше его никто не видел. Иван выпивал с ним, угощал супом из дареного петушка и вовремя не заметил заинтересованного взгляда тюремного Алика. Дальше события развернулись стремительно. После очередной трехдневной отлучки Демидыч с супругой пришли в сад, а курятник и крольчатник опустели. Только пух летал, да около будки на цепи валялся опоенный чем-то Набат. Когда Демидыч раздраженно ткнул его в бок ногой, тот даже не поднялся навстречу хозяину и не издал привычного хука, чем и подписал свой смертный приговор. Демидыч пообещал его усыпить. Галочка залопотала что-то типа: “Я ведь предупреждала насчет ворья…” Демидыч на нее цыкнул, и Галочка отправилась к Ивану изливать свое горе. Тот клялся, что ничего не видел и не слышал, но вскорости картина прояснилась. Уходя, Галочка под кустом сирени обнаружила кролчью шкурку, помеченную зеленкой. Затрясла ею перед опешившим Иваном, и тот вынужден был “расколоться”, что подбил его на это дело Алик. Инсценировали ограбление, за что Иван получил от Алика часть денег за проданных кур и три кроличьи тушки, что лежали сейчас в морозилке старого холодильника. Разборка была короткой и жесткой, но решили обойтись без вмешательства милиции. Алик вернул деньги за кур и кроликов и еще вызвался выполоть все десять соток участка Демидыча. Иван же заработал по хребту мороженой тушкой кролика и поделом. Нечего служить двум господам сразу. Жадность, как говорится, фраера сгубила.

Больше супруги никакой живности не заводили, а Галочка приводила аргументы в свою пользу: “Не зря метила кроликов зеленкой.” Все же хоть в чем-то это помогло.

Л. Киценко