Город моего детства

Эмма ГОЛОВЫРСКИХ

накануне Дня памяти и скорби – 22 июня

В Сталинграде я оказалась в начале 1946 года, куда с Урала приехала с мамой и братом к отцу, который вот уже год директорствовал в школе. Это был посёлок Спартановка, недалеко от ставшего знаменитым тракторного завода (СТЗ). Вся территория посёлка – сплошные ямы и воронки, последствия непрерывных бомбёжек вражеских самолётов. То там, то тут – стальные противотанковые «ежи» – тяжёлые конструкции, которые упирались в наступающие танки. Вокруг оставалось множество дотов (долговременных огневых точек), блиндажей. Земля была изранена и таила в себе много мин: сапёры не успевали их обезвредить. Редкая неделя проходила без известий о том, что кто-то из «спартановцев» подорвался на мине, в основном это были вездесущие мальчишки. Мы все играли в войну. Обшаривали блиндажи, бросали туда бутылки с зажигательной смесью, непонятно откуда взятые мальчишками. След ожога одной неудачно брошенной бутылки до сих пор остался на моей руке...

…Недалеко от тракторного завода находился кинотеатр «Ударник», куда мы любили ходить. По дороге шли мимо забора с колючей проволокой, за которой находились пленённые немцы. Они выманивали у нас деньги, демонстрируя сделанные их руками игрушки – в основном клоунов из фанеры. Если потянуть за ниточку, то руки и ноги клоунов начинают дергаться, получается смешно. Покупали у них и подпрыгивающие мячики: обычные обёрнутые фольгой бумажные шарики, обмотанные резинкой. Тоже вроде как игрушка. А других мы и не знали. Девчонки мастерили себе куклы сами – из тряпья. Вместо голов надевали скорлупу, осторожно вылив содержимое яйца, а потом рисовали на ней «лицо» и повязывали платочком.

Пленных немцев было много, они восстанавливали разрушенный город. Многоэтажные дома рядом с заводом представляли собой сплошные руины. Проходя мимо, мы непременно кричали находящимся под конвоем пленным: «Гитлер капут! Хэндэ хох!» - запас немецких слов был невелик. Но и их хватало, чтобы вызвать озлобленную реакцию военнопленных.

Лично мне немало неприятностей приносило моё имя. Отец назвал меня в честь популярной в довоенное время артистки Эммы Цесарской. Но имя-то немецкое! Вот мальчишки и дразнили: «Эмка – немка! Фриц пузатый номер пятый, немец-перец-колбаса!». Я плакала, и только щупленький долговязый друг Юрка восставал в мою защиту. Кстати, среди нас не было упитанных детей, ведь все жили впроголодь: сосали суглинок, жевали какие-то коренья, сладковатый их вкус помню до сих пор. Ели паслён, гроздья акации и траву с мини-калачиками.

Пленных тоже не баловали в еде. Помню, как однажды на железнодорожных путях пожилой немец, присевший на рельсы в минуту отдыха (конвой был недалеко), жаловался нам, ребятне, что им хлеб выпекают наполовину с опилками и что живут они впроголодь. Так вот, тот пленный показывал нам альбомчик с фото своих «фрау» и «киндер». Видимо, глядя на них, ему легче было переносить тяготы свою долю.

Имя моё ещё принесёт горькие минуты. После двух школ в Сталинграде довелось учиться в трёх в Белоярском районе. В одной из них, в Хромцовской семилетке, директор спросил как меня зовут. Получив ответ, задал следующий вопрос: «И кто это дал тебе такое дурацкое имя?»

Сталинградское эхо еще долго доносилось до меня. Учась в старших классах, получала весточки от бывшей подружки. В письмах она сообщала, что вот опять кто-то из знакомых подорвался… А один мой бывший одноклассник из Спартановки нашёл красивую авторучку на Мамаевом кургане, и она на уроке взорвалась. Немцы во время войны множество всяких предметов, в том числе и игрушек, начинённых опасным содержимым, сбрасывали с самолётов. Война напоминала о себе даже спустя годы…

35 назад мне довелось побывать в городе детства. И не узнала его – настолько он преобразился. Взяла такси и отправилась в Спартановку - ни одной воронки, земля одета в асфальт. Зато встретилась с тем самым другом детства Юркой, мы узнали друг друга, а его семья напихала мне в дорогу всяких вкусностей. Прощаясь со Сталинградом – частичкой моей жизни – я до сих пор не смирилась с тем, что он переименован.

…Такие вот отрывки воспоминаний послевоенного детства. Удивляюсь, что некоторые детали зацепились в памяти навсегда. И, пожалуй, лишь однажды здесь, в Заречном, они помогли мне раскрутить одну некрасивую историю – вывести на чистую воду псевдо-фронтовичку, спекулировавшую памятью своей сестры, погибшей в боях за Сталинград. Дело в том, что, работая в районной газете, я решила написать очерк о прославленной в Заречном защитнице Сталинграда, которая часто рассказывала школьникам о «своём» подвиге. Три часа билась с ней, чтобы хоть что-нибудь записать в блокнот – ничего внятного! Женщина уверяла, что выносила раненых при защите тракторного завода, но никаких деталей и подробностей сказать не могла. Я же раскручивала её как разведчица – поскольку территорию СТЗ знала до последнего блиндажа. Как потом оказалось, в войну эта «фронтовичка» работала в глубоком тылу, в одном из военкоматов, на фронте не была ни дня. На коленях стояла перед первым секретарём райкома партии (она была коммунистом), вымаливая пощады. Из Заречного она потом уехала. Может, жёстко поступила я. Но безнравственно и подло – она, обманывая ребят, предавая память сестры, отдавшей жизнь за город, в котором потом прошло моё непростое, но всё же счастливое детство…

Версия для печати